* * *
Возле Припяти мёртвой стоит дерево - крест,
Рядом с братской могилой и рванувшей ЧАЭС
Рыжий лес хоронили от зари до зари,
Только "крест" сохранили для потомков земли.
Из глазниц мёртвых окон город смотрит на нас,
Хиросимой далёкой, морем плачущих глаз.
Сколько тысяч - не знаю - свой покинули кров,
Жизнь без родины детства, это - мука без слов.
Рядом с братской могилой и рванувшей ЧАЭС
Возле Припяти мёртвой стоит дерево - крест.
Преклонись перед теми, кто погиб и исчёз,
Просит дерево - память, просит дерево - крест.
****
Чернобыльские улицы.
Чернобыльские улицы - каштаны, тополя,
Всё сбудется и слюбится, взойдёт твоя заря,
Дороги умываются, асфальт блестит слепя,
Мне лужи улыбаются и узнают тебя.
Цветут сирень с черёмухой у школьного двора,
Как крестики и нолики здесь "светится" земля,
Где школа - там столовая законам вопреки,
Фонит от водной станции, от маленькой реки.
Чернобыльские улицы - дворы, прожектора,
Всё слюбится и сбудется, вернётся детвора,
Два года вахты трудятся, на улицах весна,
Чернобыль пробуждается от ядерного сна.
Чернобыльские улицы - цветущие сады,
Нет рейсовых автобусов, троллейбусов, такси,
Здесь город - общежитие, здесь вахтовый подряд,
Совсем нет местных жителей, стал городом солдат.
В чернобыльские улицы влюбится не грешно,
Всё сбудется и слюбится, я верю всё равно,
Весь город станет улицей и всем смертям на зло,
Прийдёт на эту улицу домашнее тепло.
****
Чернобыльский эксперимент.
Посвящается другу из Чернобыля Владимиру Рожманову.
На эксперимент позвал я друга,
Без привычки он остолбенел,
За чертой чернобыльского круга
Жечь дома никто бы не посмел.
Радиолог "дозу" долго мерил,
Словно врач больного проверял,
Дом, как человек ему поверил,
Суть эксперимента не понял.
А эксперимент лишь начинался.
Шифер с крыши кубарем летел,
Радиолог - грустно улыбался
Дом сжигать, он вовсе не хотел.
Сад без жалости крушил бульдозер,
Вишни траками топтал металл.
Друг не видел, как хоронят сосны,
И от непривычки - стон издал.
В тридцатикилометровой зоне
Третий год идет эксперимент.
Саркофаг - давно залит бетоном,
А у нас в сердцах фонит цемент.
Вынес кто-то из дому иконы…
Бог испугано на нас смотрел.
У Христа из глаз катились слёзы,
Ну а дом без Бога - поседел.
Под финал бензином дом "умыли",
Факел брошен, в дыме меркнет свет.
Стены в пекле корчились и выли,
Вот к чему привёл эксперимент.
С атомом шутить нам рановато,
Станцию взорвал эксперимент.
Кто ответить за рванувший атом?
Кто ответит за эксперимент?
****
Петру Коробке

Вразнос пошел четвертый блок.
Свинцовый фартук, «лепесток»,
Незримый бой без страха и упрёка.
Тяжелый жребий выпал нам,
А вслед за нами по пятам
Ползёт чума технического века.
Я – биоробот, значит – ликвидатор,
Моё нутро судьбой облучено.
На крыше «сдох» «японец» - экскаватор,
А мне в жилетку плакать, не дано.
Кирка, лопата, молоток…
Комбат кричит: «Вперёд, браток,
Пусть нас сожгут смертельные лучи.
Нельзя нам сделать шаг назад,
Держись, чернобыльский мой брат,
От рая нам обещаны ключи!»
Я – биоробот, значит – ликвидатор,
Моё нутро судьбой облучено.
На крыше «сдох» «японец» - экскаватор,
А мне в жилетку плакать не дано.

Ты с крыши сбрасывал графит,
Твоя душа всю жизнь фонит,
Химбат недаром смертниками звали.
Кто умер – в рай душа летит,
Кто выжил – Бог того хранит.
Мы Украину сердцем защищали.
Ты– биоробот, значит – ликвидатор,
Твоё нутро судьбой облучено.
На крыше «сдох» «японец» - экскаватор,
Тебе в жилетку плакать не дано.
Нам надо жить назло смертям, Петруха,
Ни в ад, ни в рай, дружище, не спеши.
Нальём в бокалы крепкой медовухи –
За раны ликвидаторской души.
****
Символы зоны

Разбитый хрусталь с каплей крови из сердца
Для символов зоны с утра подношу.
В хрустальном осколке для песни есть дверца,
А каплею сердца стихи я пишу.

Мадонна с иконы – Полесья принцесса –
Под шалью печали с рожденья живет.
Тебя из больного хрустального леса,
Как символ надежды, мой голос зовет.

Сосна – символ веры – обнять хочет небо,
С мольбой тянет руки в бездонную высь.
Не кошены нивы созревшего хлеба,
Сосне, человек, до земли поклонись.

Как символ борьбы человека с бедой
Застыл саркофаг над тихой рекой.
Под серой плитой в нем спит Ходемчук,
Согреть бы всю зону теплом его рук.

****
Синонимы свободы

Воистину, друзья, потомки бранной чести
Не смогут никогда у подлости служить.
И будучи в плену святой и правой мести
К Отечеству любовь сумеют сохранить.

Афганская шрапнель двадцатого столетья
Изранила сердца безусых шурави.
Чернобыльский синдром – примета лихолетья,
Как наше визави останется в крови.

Достоинство и честь – синонимы свободы,
Сквозь бури пронесли славяне, как завет.
Мы – внуки и сыны великого народа,
Коричневой чуме сломавшие хребет.

****
Соловушка

Ночной Чернобыль трелью захлебнулся,
Неоном свет каштаны заливал.
Соловушка, зачем же ты вернулся,
Ты разве про беду Чернобыля не знал?

Мы возле саркофага металлом дышим,
И светится насквозь у нас душа.
Смертельный фон в груди, под кожей слышим
Не ради звона длинного гроша.

Корчуем рыжий лес, хороним хаты,
Вгрызаемся в бетон, зараженный гранит.
Из-под контроля вышел мирный атом,
Мне больно, вся душа моя фонит!

Рванувший мирный атом, нарушив тишину,
Через военкоматы собрал мою страну.
Мы снова, как когда-то, плечом к плечу в строю,
Призвал нас мирный атом на странную войну.

****
Сергею Урывину

Я не видел гор Афганистана,
Под свинцовым вихрем не лежал,
Но во мне чернобыльская рана,
Как горячий боевой металл.

Снится парню бой у Кандагара,
Трассеров смертельные огни.
Снятся мне последствия пожара
И лучи, пронзающие дни.

Он запомнил горы, перевалы,
Смерть друзей, в прицел – лицо врага...
Я запомню дозы и авралы,
Рыжий лес, поникшие луга…

Нас одна объединила доля –
Мы теряли преданных друзей.
В бой солдата поднимает воля,
Помянем ушедших, друг, налей!

****

Афганцы Чернобыля

Алой кровью пропитан Афган,
Боль утрат, словно к сердцу наган.
Шурави жить иначе не мог –
С честью выполнил воинский долг.
А когда он вернулся домой,
«Мирный» атом Отчизну терзал,
На смертельный, без выстрелов, бой
Военком из запаса призвал.

С той поры он живет на войне
И воюет с незримым врагом.
Его нерв – на гитарной струне,
Хоть и мирное небо кругом.
Довелось ему жить за двоих,
Помня рано ушедших друзей,
Потому на своих и чужих
До сих пор разделяет людей.

Две войны прошагал мой собрат,
Боевой командир и солдат.
Пусть не скалит клыки сатана, –
Не окончена наша война.

Будем жить мы назло всем смертям,
Каждый день нам зачтется за три.
Наш «Чернобыльский Спас» – это храм,
Где молитвы звучат до зари.

И пускай мы живем на войне
И воюем с незримым врагом.
Нерв звенит на гитарной струне,
Хоть и мирное небо кругом.
Мы обязаны жить за двоих,
Помня рано ушедших друзей.
Но делить на своих и чужих
Мы не будем, дружище, людей.

****

Заходите ко мне

Заходите ко мне – посидим, потолкуем
О любви, о судьбе, о житейских делах.
Мой чернобыльский брат, мы еще повоюем…
Я гитару возьму и спою о друзьях.

Мирный атом кромсал нашу жизнь молодую,
Свой чернобыльский крест мы несем на плечах.
Заходите ко мне, чай заварим вкрутую,
Вспомним тех, кто уже высоко в небесах…
Отзвенела весна, вот и выросли дети,
Нам оставил апрель седину на висках.
Мы живем, вот вам крест, не напрасно на свете,
Заходите, вином угощу при свечах.

В кабинетах чинуш и в больничных палатах
Мы воюем за жизнь, не по нашей вине.
Самый низкий поклон - людям в белых халатах...
Несмотря ни на что, заходите ко мне.

****
Реквием

Светлой памяти Колесникова
Геннадия Николаевича посвящаю

Нас собирает каждый год
Беда – чернобыльская дата.
Досрочно прерван был полет
И генерала, и солдата.

Звучит печально метроном…
Три залпа ввысь – за вас, ребята!!!
Вы защитили отчий дом,
Для нас минуты эти святы.

Раскинув руки, шар земной
Хранит «Чорнобильський Лелека».
Блажен, кто принял смертный бой
Во имя жизни ЧЕЛОВЕКА.

Мы не забудем никогда
Святые ваши имена
И будем вас боготворить
За право в этом мире жить!!!
****
Гимн ликвидаторов

Нас нельзя запугать
И не надо жалеть:
За себя постоять мы умеем.
В приуроченный час
Время выбрало нас,
Мы об этом ничуть не жалеем.

Побратимы мои,
От весны до весны
Будем жить вопреки предсказаньям.
Ликвидаторы мы
Той незримой войны,
Нам присвоила жизнь это званье.

Страшен смерти оскал,
Но никто не роптал.
Мы не падали грудью на дзоты.
Мирный атом стрелял.
Что ни день — то аврал:
До кровавых мозолей работа.

Нет у нас на груди Боевых орденов.
Жизнь, как знамя в бою, защищаем.
Только нет нужных слов
Для чернобыльских вдов
Мы без громких побед умираем.

Я пою этот гимн,
Ликвидаторы, вам,
Чтобы помнили дети и внуки,
Что был черный апрель,
И что выпало нам
Ради жизни принять эту муку.

****
Вальс чернобыльской беды

Вальс чернобыльской беды — черные следы,
И полесские сады от беды седы.
Черной былью поросли тихие пруды,
Сколько лет еще нам пить горестной воды?

Не приедет в отчий дом сын проведать мать,
Только тополь под окном будет бедовать.
Только зябко на ветру старый клен дрожит,
Только аист в поднебесье вороном кружит.

Позабыли деревеньки свадебный трезвон,
Над Полесьем черной вестью — поминальный звон.
Боль пылающей Хатыни рождена войной,
Мы деревню хоронили без войны весной.

По куплету на рассвете соберу я звон,
Пусть летит предупрежденьем по планете он,
Из убитых, не забытых древних деревень.
Я хочу, чтоб сын не видел ядерную тень.

Пусть никогда тебя не вьюжит
Печальный вальс немой тиши.
Чернобыль черной птицей кружит,
С бедой познаться не спеши.

****
Валентину Михайлюку

Горит костер любви Михайлюка,
Не погасить дождями эту песню.
Я прикурил душой от уголька,
В кругу друзей мне не бывает тесно.
Нас породнила страшная беда:
Мне до сих пор Чернобыль часто снится.
Горит костер затем, чтоб иногда
Из родника любви воды напиться.
В кругу друзей печаль, мне — не печаль,
И боль в груди становится терпимей.
Лишь одного мне бесконечно жаль,
Что час разлук придет неумолимо.
Но мы, как в старь, дружище, запоем:
Нас научил Чернобыль жить и верить,
Гореть, любя, не тлеющим костром,
Зерно добра в людские души сеять.

*******
За колючей проволокой

За колючей проволокой горюшко ночует,
В талых водах Припяти — мертвая вода.
Красными закатами до сих пор целует
Землю, опаленную страшная беда.
Ивушка над омутом, как над колыбелью,
Наклонила голову с проседью в висках.
Сердце не обрадуешь соловьиной трелью,
Если в нем, как в омуте, поселился страх.
Все мы, вместе взятые, в той беде повинны,
Будут наши детушки тяжкий крест нести.
На колючей проволоке сердце Украины,
Помоги им, Господи, счастье обрести.

*******
Размышление о Зоне

Костер догорит, словно песня с припевом,
Но песни живут, как людская молва.
Я помню о зоне, где с болью и гневом
В ночную прохладу бросали слова.
О том, что в газетах печатают строчки,
А правда меж ними не всем по зубам.
В Полесье, за зоной, со стронцием почки
Деревья роняют весною к ногам.
Детишки играли, не зная о фоне,
В ладошках носили тяжелый песок.
Они подрастут и отыщут в законе
Статью, за убийство дающую срок.
Безвинные первыми приняли кару,
Но тот, кто позволил в песке им играть,
Напишет о зоне свои мемуары,
А совесть по-прежнему будет молчать.
Зарапортовались — набита оскома.
Могильные плиты хранят имена
Навечно ушедших из отчего дома,
Над ними печально склонилась луна.
В моих панихидах нет молний и грома,
По зоне в молчании скорбном я шел.
На аиста долго смотрел я с парома,
Плывущего мимо разграбленных сел.
Молчат телефоны о том, что иконы,
Хранящие память ушедших веков,
Везли мародеры, но шли разговоры:
В коллекциях частных лафа для богов.
Здесь месяц на вахты чиновники делят,
Здоровье на деньги меняет народ.
Кому-то перины услужливо стелют,
Иным не до фарса — забот полон рот.
На полураспады разделим мы время,
А зона у жизни отнимет свой срок.
Проросшее атома мирное семя
Тебе, человек, подарило урок.
Костер догорел, петь гитара устала,
И медленно гаснет ночная звезда.
Мой поезд умчался с ночного вокзала,
А в зону давно не идут поезда...

****